ПАНОРАМА

Вахтанг Чкуасели. ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДИКТАТОР?

В России продолжается системный кризис. При всех различиях взглядов, политологи сходятся в одном — России нужно выбрать путь. Кризис развивается во всех сферах жизни и в сознании. В первую очередь это — потеря цели.

Достойный человек Камилло Кавур, премьер министр Италии середины XIX века, однажды сказал " С помощью осадного положения может управлять каждый дурак". Но разве мы не встречали диктаторов, которые проваливались как правители?

Чем тяжелее положение в стране, тем больше требуется от первого лица государства жесткости и — ума. Разве не в таком положении находится сегодня Россия? Революция начала 90-х годов — уже вторая в истории России «радикал-либерально-демократическая». Но если первая, февральская 1917-го года, окончилась в октябре того же года, то нынешняя продолжалась 10 лет (и продолжается в какой-то мере до сих пор). Тем не менее, по своим последствиям для России, говоря словами Маяковского, они такие же «близнецы — братья», как «партия и Ленин» Знаменитый Приказ №1 Петроградского Совета, авторами которого были демократы Чернов, Церетели, Керенский и Дан, развалил армию. Этим приказом было ликвидировано то, без чего не может существовать армия — единоначалие и дисциплина. Антиармейская пропаганда, заполонившая демократические газеты, тогда сделала все, чтобы дискредитировать российский генералитет и офицерский корпус. Было разгромлено Охранное отделение, разогнана жандармерия, перетрясена и деморализована полиция. Государственный бюрократический аппарат, в условиях непрерывной министерской чехарды и смены правительств, перестал сколько-нибудь эффективно функционировать. Коррупция и воровство чиновников, сопровождаясь колоссальным объемом финансовых и товарных спекуляций, достигли дотоле невиданных размеров. Огромные состояния делались буквально «из воздуха» и в считанные дни. Параллельно шел развал государственной инфраструктуры и хозяйственной среды. Миллионы российских налогоплательщиков перестали платить налоги.

В конце концов, для обеспечения воюющей армии и населения городов продовольствием, летом 17-го года пришлось формировать специальные продотряды. Да, да! Вопреки стереотипам, навязанным учебником «Истории КПСС», продразверстка — не изобретение большевиков. Механизм ее был разработан царским правительством еще в 1916 году, а первые шаги по реализации этого механизма предприняты Временным правительством. При том, что решение вопроса вопросов всех российских революций — о праве собственности на землю, все откладывалось и откладывалось. Все попытки здравомыслящих людей остановить развал государства расценивались революционной «образованщиной» и свободными от соблюдения законов СМИ, как возврат к старому режиму и покушение на права человека. Не правда ли, весьма знакомая ситуация? Ведь даже известный корниловский мятеж — последняя отчаянная попытка спасти Государство Российское, чем-то напоминает августовский путч 1991 года.

И нерешительностью руководства мятежников, и деморализацией офицерского состава, и настроениями столичных жителей. Так что, когда группа революционеров — по словам Джона Рида, «маленькая секта, ничтожная еще в июле» — совершила переворот (между прочим, Ленин именно так называл октябрьские события до конца своих дней), сопротивления практически не было.
Сегодня все знают, что штурм Зимнего — миф. Фактом же является развал государства, хаос и страх за свою жизнь, что привело к готовности народа принять любую власть. Лишь бы она была Властью.


«Стартовый» капитал

Любопытный момент. В 1917-ом году инициаторами развала страны выступали националистические и сепаратистские группировки на периферии, а либеральная интеллигенция центральной России этому противостояла. В современную революцию разваливала страну на части либеральная интеллигенция Москвы и Питера.

«Для большей части населения России это означало отмену того единственного гражданства, которое у них было, — писал американский советолог Стивен Коэн. — Для экономики России, которая была составной частью экономики СССР, ценой такого решения стала потеря многих жизненно важных поставщиков, потребителей, рынков».

У российских «первоначальных капиталистов» возникли реальные возможности «приватизировать» все, что попадается на пути и плывет в руки.

Провозглашенный Ельциным во время первой выборной компании лозунг «Берите суверенитета столько, сколько проглотите», многими местными «князьями» был воспринят в буквальном смысле слова. Автономии «поглощали». Больше всех «заглотили» Татарстан и Чечня. С Казанью удалось договориться и избежать крупномасштабного конфликта (как и с другими субъектами федерации). С Грозным миром договориться не удалось. И не удастся.


Приватизированная Конституция

Между делом, без шума и лишних споров, прирученные Кремлем законотворцы сочинили специально «под Ельцина» новую российскую Конституцию. Ее сработали по тому же принципу — «берите, Борис Николаевич, сколько проглотите». Вероятно, руководствуясь тем же принципом, реформаторы-законники из всех известных на Западе форм президентской власти заимствовали наихудшую — смешанную. Американская система подарила им идею президента и вице-президента, правда, с приданием российскому президенту больших прав и полномочий, чем обладает ими его заокеанский коллега. Франция дала идею должности премьер-министра, но, в российском исполнении, практически без реальных прав и полномочий.

Еще в декабре 1990 года прогнозировалось, что построенные на разных принципах властные структуры будут блокировать друг друга и умножать хаос и неуправляемость в стране. Позже пресса станет называть это «принципом сдержек и противовесов» Ельцина. На самом же деле под тяжестью «противовесов» раскачивалась политическая система, слабела экономика страны, управляемый хаос набирал силу. В октябре 1993-го Ельцин «откорректировал» политический курс страны выстрелами из танков. В итоге, по оценке С. Коэна, «...страна потеряла четыре года развития первой действительно полномочной законодательной власти в своей истории».


«Замороженные полки»

Радикальные демократы — авторы реформ — считают, что в этот период, благодаря корректировке курса, качество жизни россиян изменилось в лучшую сторону. Как аргумент приводится довод, что за годы «младореформ» впервые в стране был ликвидирован дефицит товаров в розничной торговле.
Сам факт «постреформенного изобилия» не вызывает сомнений. Полки магазинов были и остаются забитыми товарами.

Полки же домашних холодильников показали резкое падение покупательной способности населения. В 2001 году это падение, по множеству показателей, к сожалению, продолжается.
Реальные доходы у 70-80 процентов населения России снизились в 3-4 раза.
По словам ректора Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова, реформа власти, разработанная Центром Германа Грефа, предлагает резкое повышение зарплат федеральных министров до уровня 5000-7500 долларов в месяц. На такие деньги жить можно. Не то что на пенсию, не достигающую даже уровня прожиточного минимума. А ведь за прошедшие годы мы уже привыкли к тому, что и эти деньги вовремя не выплачиваются.


Потерянное поколение

В передовых странах главный ресурс государства — граждане (а не полезные ископаемые).
Поддержав реформы в начале 90-х, россияне ждали, что, наконец, получат возможность жить достойно. А получили только право «на выживание». Дальнейшая «либерализация» экономики привела только к все ускоряющейся убыли российского населения.
В 2000 год Россия вошла с численностью в 145,6 миллиона граждан против 148,7 миллиона в 1991 году. Для сравнения — в 1912 году в России, без Финляндии и Польши, проживало 155 млн. человек.

Демографическая катастрофа нации из отдаленной угрозы превратилась в реальность. Недаром при подготовке в ООН доклада «Переход-1999» было отмечено: «российский переход от социализма к демократии оказался смертельным для огромного количества людей».
Добавлю еще, что, по экспертным оценкам, на каждые сто новорожденных в России сегодня приходится 17 детей-дебилов. При восемнадцати процесс дебилизации нации считается необратимым.


«Заграница нам поможет»

«Заграница нам поможет», — утверждал великий комбинатор Остап Бендер. В 90-е годы с согласия радикально-либеральных демократов Россия отдала иностранцам многие руководящие должности. Западные идеи и проекты потекли к нам рекой: от нехитрых телевизионных игр и «лохотронов» до требующих математического расчета «пирамид». В противоположную сторону потекли деньги. Очень скоро устали считать уплывшие миллиарды, оперируем триллионами. И продолжаем чуть ли не уговаривать державных воров вернуть «первично накопленный» капитал. Вместо того, чтобы, подсчитав незаконно вывезенные деньги, возвратить их в принудительном порядке. Вот в этой операции заграница действительно может нам помочь.


Земля Санникова

Наша страна сегодня напоминает эту фантастическую землю. Есть вождь и при нем «группа шаманов», которые объясняют нам, как правильно жить.

По мнению радикал-реформаторов, в России сейчас накоплен огромный производственный потенциал и созданы необходимые запасы квалифицированной рабочей силы. Между тем, эта самая «сила» давно уже не имеет ничего общего с производством и востребована лишь на разного рода мелкооптовых рынках. И нет перспективы направить ее в созидательное русло до тех пор, пока зарплата в промышленности и строительстве не будет равна стоимости хотя бы двух потребительских корзин (для себя и для семьи). Но откуда взяться деньгам, если по расчетам того же Коэна к концу века инвестиции в российскую экономику составляли только 10 процентов от уровня начала 1990-х. «Это означает, что ельцинская Россия проживает исторический продукт оклеветанной советской экономики (от ее основных фондов до образовательных учреждений), конфискуя и перераспределяя ее достояние и активы. Не создав, в сущности, ничего нового, и промотав за семь лет значительную часть того, что без труда попало ей в руки, система рухнула». «Национальная русская экономика была столь могучей, ѕ продолжает ученый, — а социальная катастрофа — столь разрушительной, что мы должны говорить о другом беспрецедентном итоге: о буквальной демодернизации страны XX века. Даже если экономический рост сверхъестественным образом возобновится завтра, России потребуются десятилетия, чтобы вернуть все потерянное в 90-х...» А ведь Стивена Коэна в особой любви к СССР не заподозришь.

В недавно выпущенном Европейской экономической комиссией ООН «Обзоре экономического положения Европы за 2000 год» о России написано так: «Оживление, наблюдающееся в российской экономике, опирается на хрупкое равновесие, сложившееся благодаря укреплению конкурентоспособности после кризиса (в результате сильного обесценивания реального обменного курса и снижения реальной заработной платы) в сочетании с благоприятными внешними условиями (прежде всего это относится к высоким ценам на нефть)».

А теперь — внимание! «Экономика остается весьма уязвимой в случае изменения любого из этих условий (например, в случае снижения цен на нефть), поэтому краткосрочные экономические перспективы России по-прежнему представляются довольно неопределенными». О долгосрочных перспективах и говорить не приходится. Приватизация госсобственности рассматривалась как самоцель (разрушим до основания), а не как средство повышения социально-экономической эффективности экономики. Отсюда — очень плохие социальные последствия. Класс собственников не появился: приватизация лишь узаконила права директората крупных предприятий распоряжаться бывшей госсобственностью по своему усмотрению. Новый менталитет хозяйственной «элиты» страны можно определить так «приватизация прибылей и национализация убытков». (Автор этой формулы Б. Березовский). Между тем, развитие капитализма — это, в первую очередь, увеличение численности представителей «среднего класса». Именно он создает основные резервы внутреннего рынка. В реформируемой России — совершенно противоположные тенденции. Пережитый страной «черный вторник» 1994 года, другие многочисленные нечистые финансовые операции методично уменьшали уровень доходов большинства российских граждан. А после того, как в августе 1998-го правительство внезапно девальвировало рубль, заморозило банковские счета, а в результате снова экспроприировало народные сбережения, в жертву было принесено все сложившееся после 1991 года «среднее сословие».


«Этапы большого пути»

Подводя общие итоги десятилетия, можно сказать: либеральная революция 90-х годов, как и Февральская, не решила ни одной из стоящих перед страной проблем, а только усугубила их. Революция 90-х погрузила страну в системный кризис, что называется, по самую макушку. Иного итога могли ожидать только догматики, уверовавшие в либеральную демократию, как в чудодейственное средство, способное спасти от всех бед.
Сегодня среди знающих европейских и американских специалистов осталось немного людей, которые не отдавали бы себе отчета в том, что в странах, где распространяется экспортный либерализм, происходит явное ухудшение ситуации. И именно из-за проводимого политического курса, который декларирует свободу для всех, а учитывает, по сути дела, интересы одной группы населения в ущерб другим. Быстрый революционный переход к либеральной демократии возможен лишь в случае создания внешними силами особых «оранжерейных»условий для процесса либерализации.

Есть и другой путь. Многие страны мира, из тех, что добились существенных успехов в послевоенный период, проводили модернизацию экономики в рамках авторитарных режимов разной степени жесткости. Отмечу: чем масштабней была модернизация, или чем глубже кризис, тем жестче был в этих странах режим. Это понятно. Чем сложнее задачи нужно решать, тем большая требуется мобилизация национальных сил. Тем большие нужны усилия по подчинению частных интересов общим.

Естественно, авторитаризм авторитаризму рознь. Как говорится, можно и «влететь»...
Наша же нынешняя ситуация почти идентична той, которая сложилась в России к осени 1917 года. История вновь ставит перед нами выбор: либо укреплять власть, ориентированную на соблюдение интересов большинства при жестком противодействии всем борцам с государством и его усилением, либо терпеливо ждать прихода нового матроса Железняка, который произнесет старую классическую фразу: «Караул устал»...

В любом случае решения задач, стоящих сегодня перед Россией, в условиях продолжения либеральной революции, нет.

Журнал МиллениуМ №0 2000 год.